Болью пронзает сердце.
Жить сто шагов осталось.
В небе, пропахшем смертью, тенью танцует аист.
Дочку знобит от жара, лезет в слезах на ручки.
Мама ей шепчет:
"Сара, скоро нам будет лучше..."
Рядом беззубый Йозеф ртом, от цинги распухшим,
Прошепелявил:
"Боже! Боже, пусть станет лучше!"
Вот и дошла колонна, десять шагов до края...
"Arbeit macht frei" – каноном
Текст над вратами рая.
Девять,
Восемь,
Четыре...
Шаг предпоследний тише.
Кто-то над нашим миром шёпот людей услышал.
Грохнула канонада, вскрикнули конвоиры.
Снайперы спецотряда в ад конвой проводили.

Раны рубцует время, грузом прижала старость.
До пустоты за дверью вновь сто шагов осталось.
Снится – девчонка Сара к маме бежит по полю.
И на последнем шаге
Сердце пронзает болью.

На родной, но угасшей планете,
Сторожами бедуем вдвоём.
Не смеются, не плачут тут дети.
Ветер ярится, став главарём.

Остановка. Время разлуки.
Помнит лавка тысячи встреч.
Одиночество проклятой сукой
Примеряет удобство двух плеч.

Улетаю. Переподготовка.
Смена масла – так можно бы здесь…
Неужели свезут на голгофу
По приказу всесильных Небес?

Ты не плачь! Я вернусь, дорогая!
В исполнение давней мечты,
Я, причудой людской восхищаясь,
Подарю живые цветы!

Шелест ветра. Тихая заря –
Если звук качнется и повиснет.
Лунный диск – мишенью до утра.
Еженочно в цель стреляю мыслью.
Запускаю часто наугад.
Я тогда увижу: в небосводе
Как лучисто промахи горят,
А Луна во гневе сны уводит.